Глава #1: Зрение  ●  Глава #2: Память  ●  Глава #3: Вкус и обоняние

Немногим людям работа доставляет столько интереса и радости, как экспериментирующим психологам. Возможно, поэтому доктор Самуэль Реншоу, блестящий первопроходец на этом невоспетом поле, выглядит на десять лет младше в свои 55, и носится между аудиториями и своей лабораторией со скоростью, которая убила бы молодого. Помимо очарования познаний тонкостей человеческой психики, таких людей соблазняет всё неизвестное и неожиданное. Никогда не знаешь, куда твой эксперимент может тебя привести.

Однажды, 18 лет назад^[1], Реншоу задался вопросом: где же лежит граница между ощущением горячего и холодного, с точки зрения чувств человека? Он начал с экспериментов с кипячёной водой — и в конце концов стал авторитетом в области области ощущения вкуса. Сегодня крупные производители виски платят ему гонорары за консультации по поводу того, как организовать контроль их продукции, а также финансируют лабораторию в Университете штата Огайо, где идёт одно из самых важных фундаментальных исследований в области ощущения вкуса.

Помимо прочего, Реншоу продемонстрировал, что чувство вкуса можно существенно улучшить тренировками, также как зрение и память. К примеру, когда человек кладёт 3 чайные ложки сахара, чтобы чай или кофе были ему по вкусу, он может натренировать себя так, что одна ложка или меньше, дадут тот же эффект. Здесь мы имеем в виду не самоотречение или самогипноз, а развитие более тонкого чувства вкуса.

Казалось бы, здесь Реншоу далеко отошёл от своей основной работы, поскольку в он основном исследовал зрение, иногда переключаясь на механизмы памяти. На самом деле здесь нет парадокса — эти области связаны. Большинство современных психологов предполагают, что есть некоторое «единство чувств»: зрение, слух, обоняние, вкус, и так называемое тактильное чувство — просто разные аспекты одного и того же механизма.

Эта концепция пока ещё не получила подтверждения, однако уже установлено, что все чувства настолько взаимосвязаны, что серьёзные исследования одного чувства требуют изучения других. «Практически невозможно», говорит Реншоу, «окончательно разделить зрение, слух, осязание, вкус и запах органических веществ». В определённых пределах, мы можем «слышать» глазами, «видеть», используя только память, ощущать запах как вкус, а вкус как запах.

К примеру, мы частично «слышим» глазами, когда смотрим на жесты и движения губ говорящего. Это легко проверить — просто закрыть глаза, слушая кого-то, кто бормочет, или артикулирует не очень чётко. Вы захотите потребовать — «говори громче!», в то время как с отрытыми глазами вы будете прекрасно понимать, что он говорит.

Иногда мы говорим, что предмет «выглядит тяжёлым». На самом деле, невозможно увидеть вес предмета — глаза просто не предназначены для того чтобы измерять вес. Для наших глаз воздушный шар и металлический шар — одно и то же. Именно наша память, через воспоминания ощущений в мышцах, когда мы прикасались к предмету (тактильное чувство) даёт нам информацию о весе. В итоге мы «видим» тяжесть.

Больше всего общего у чувства вкуса и запаха. Эти два чувства как бы проверяют друг друга, работают вместе. Во многих случаях мы думаем что ощущаем вкус, а на самом деле это запах. Например, если отключить обоняние, то яблоко и луковица будут иметь практически один вкус. Банан практически безвкусен, а ароматный пирог имеет вкус кукурузной каши. Вкус и обоняние настолько связаны, что их сложно разделить даже в лабораторных исследованиях. Некоторые психологи называют запах «вкусом на расстоянии».

Но Реншоу не думал об этом, когда в 1930 году проводил исследования с горячей водой. Ему в первую очередь было интересно, каким образом наша кожа принимает такие ощущения как давление, боль, тепло и холод. Чтобы сделать действительно научный эксперимент, ему нужны были определения. «Горячо» и «холодно» — относительные термины. Но в какой точке ощущений человека холод меняется на тепло?

Он начал с экспериментов на себе. Он нагревал воду и проверял каждый следующий градус, капая пару капель на тыльную сторону ладони. Но кожа очень переменчиво реагировала на температуру. Тогда он решил пробовать капли языком. Он нашёл нейтральный промежуток размером от 6 до 9 градусов цельсия, в котором его язык вообще ничего не сообщал о температуре. На самом деле, он обраружил 2 таких промежутка, один начинался около 21 градуса, второй — около 42 градусов, и это зависело от того, в какую сторону он шёл — от горячего к холодному, или наоборот. Он назвал их порогами.

Тогда ему стало интересно, есть ли такие пороги у чувства вкуса. Он растворял соль по крупинке в дистилированой воде, и пробовал раствор языком. То же самое он опробовал с сахаром. Он действительно нашёл эти пороги, но он также обнаружил, что соль не всегда кажется солёной, а сахар не всегда кажется сладким. Иногда, при очень слабых или очень сильных растворов, или при слишком низкой или слишком высокой температуре, соль казалась сладкой, а сахар — горьким, солёным, или даже кислым.

С этого момента он подключил к эксперименту своих студентов. Повторные эксперименты на большом количестве подопытных подтвердили, что эти результаты — не просто причуды ощущений самого Реншоу. Проанализировав результаты экспериментов, он обнаружил ещё один факт: язык человека — ужасный лжец. Различались не только ощущения вкуса разных людей, но даже один и тот же человек показывал противоречивые результаты и в разные дни, и через промежутки времени порядка минут.

Это выглядело интересным полем для исследований. Ощущения вкуса исследовались очень мало, а эти моменты вообще оставались нетронутыми. День за днём, месяц за месяцем, Реншоу заставлял своих студентов пробовать одни и тот же вкусы снова и снова, пока это не начало вызывать у них чувство смертельной скуки. Некоторые даже начали думать, что он над ними издевается.

Наконец, один из выпускников, работавших его ассистентом, пришёл к нему с предложением. «Доктор Реншоу», сказал он, «я провожу эксперимент с вкусовыми ароматами различных сортов виски. Здешние студенты ещё не пробовали в своей жизни столько сортов, чтобы хорошо оценить вкус. Могли бы вы помочь мне с экспериментом?»

Он подготовил пять образцов виски, разбавленных до 20 градусов, чтобы алкоголь не сбивал чувствительность вкусовых рецепторов. Он капал по 2 капли каждый образца на язык Реншоу. У Реншоу было 2 минуты отдыха между пробами, в течение которых он описывал свои ощущения. Вот результаты:

1. За яблочным ароматом следует мягкая, несильная сладость. Умеренный алкогольный вкус превращается в слабую горечь. Затем вкус становится мягким, и слегка вяжущим. Послевкусие грубоватое, немного солёное.
2. Больше аромата зерна, чем в первом образце. Более приятный аромат. Мягкий и сладкий. Есть небольшая горечь, которая быстро проходит. Грубости не чувствуется. Послевкусие мягкое и сладкое.
3. Мягкий, немного алкогольный. Едва заметная горечь постепенно становится сильной. Зерновой и фруктовый ароматы отсутствуют. Чувствуется в основном горечь. Почти нет послевкусия.
4. Мягкий, сладкий, немного вяжущий. Появляется и держится очень отчётливая горечь, которая затем внезапно исчезает, оставляя мягкость с едва заметным привкусом кислого. Плохое качество. Никакого послевкусия.
5. Мягкий, сладкий, слабое ощущение горечи приходит, а затем исчезает, оставляя лёгкую солоноватость. Немного «кусачий». Послевкусие мягкое, слегка сладковатое. Приятный, очень лёгкий фруктовый и зерновой компонент. Гораздо лучше чем предыдущие четыре образца.

Как вы наверно уже догадались, все пять образцов были одним и тем же сортом виски! Для теста использовались один и тот же сосуд и пипетка, самым тщательным образом поддерживалась одна и та же температура. Этот тест был розыгрышем студентов Реншоу, в отместку за его эксперименты.

Но сам Реншоу смеялся громче всех, и не просто для того чтобы сохранить лицо. Этот тест подтвердил именно то, что он так усердно пытался доказать. Смысл был в том, что каждый следующий раз, когда ты пробуешь вкус, ты уже другой человек. Первая проба устанавливает определённые рефлексы так, что когда пробуешь второй раз, ты уже находишься в другом состоянии. Вторая проба изменяет тебя снова, и так далее.

Этот эксперимент, вместе с теми, что он провёл раньше, заставил Реншоу сомневаться в профессиональных дегустаторах. Такие эксперты, которых называли «языками» в деле производства виски, играли значительную роль в индустрии. Их также постоянно использовали при производстве кофе, чая, вина, пива, и иногда на фабриках мороженого, шоколада сыра, а также в крупных пекарнях. Эти люди никогда не проходили формализованные экзамены чтобы подтвердить свои профессиональные качества, но в некоторых случаях их вердикты буквально становились законом.

Например с чаем. Согласно «Акту о проверке чая» от 2 марта 1897 года, министр сельского хозяйства раз в год назначает Совет Экспертов по Чаю Соединённых Штатов. Он состоит из семи человек, которые работали много лет в чайном бизнесе, и приобрели репутацию людей с экстраординарным чувством вкуса. Они собираются в Нью-Йорке каждый февраль на неделю, и проверяют образцы чая, осматривая, нюхая, и пробуя их. Их суждение устанавливает стандарты на чай на последующий год, и если какая-то поставка чая не проходит эти стандарты, её запрещается ввозить в страну.

Во время теста эксперты сидят вокруг круглого вращающегося стола, перед рядом чашек. Чай заварен прямо в чашках, в каждой чашке количество чая, равное по массе монете в 10 центов. Это бурный и шумный процесс. Эксперты быстро и шумно втягивают в себя большую ложку чая. Это делается для того, чтобы чай ударялся о нёбо и заднюю часть языка, где, по мнению экспертов, вкусовая чувствительность самая большая. Чай остаётся в их ртах только на секунду, и затем, отработанным движением, они выплёвывают его в большие медные плевательницы. Последний шаг — они быстро и смачно причмокивают губами, чтобы почувствовать послевкусие. В течение недели они могут попробовать более тысячи образцов.

В случае с кофе, Нью-Йоркская Кофейная Биржа выбирает в жюри 12 человек, из около 50 опытных кандидатов. У них нет официального статуса, как у дегустаторов чая, но на практике их вердикт почти настолько же значим. Их суждение, согласно одному из экспертов, состоит из «25% аромата, 10% внешнего вида — чистый он или мутный, — и 65% вкуса».

Во время дегустации они так же сидят вокруг вращающегося стола, кипящая вода заливается в чашки с образцом, массой равным монете в 5 центов. Эксперты нюхают кофе, затем перемешивают его, нюхают снова, и, когда он достаточно остынет, пробуют его. Сначала они ведут себя спокойнее, чем их коллеги по чаю. Они втягивают кофе тихо и вдумчиво. Но затем напиток так же летит в медные плевательницы. И в случае с кофе, и в случае с чаем, крупные фирмы держат своих экспертов, чтобы проверять свои специальные марки продута.

Дегустаторы вина нюхают, пробуют, и иногда даже перетирают пару капель между своими пальцами. Так же как и в случае с кофе и чаем, у них есть специальный жаргон, на котором они описывают образец. Иногда это звучит чересчур поэтично. Один эксперт однажды объяснял, что «вкус должен быть не только чистым, не кислотным, не затхлым, живым и не плоским, глубоким, а не поверхностным, но в хорошем вине он должен быть учтивым и гибким, как вибрации струны скрипки». Несмотря на эстетический подход, дегустаторы вина не глотают образцы, и между пробами жуют кусочки хлеба или сыра, чтобы очистить свой вкус.

Профессиональные дегустаторы пива в этой стране одновременно главные пивовары или их ассистенты. Но в Англии стандарты устанавливаются публично избранными людьми, известными как «инспекторы-дегустаторы пива» («aleconner»). Этот титул восходит к Вильгельму Завоевателю. По крайней мере до настоящего времени, в Лондоне регулярно избирались четыре таких эксперта, в то же самое время, когда избирались шерифы и камергеры.

Было время, когда эти «инспекторы-дегустаторы пива» в буквальном смысле использовали своё седалище, чтобы вынести вердикт. Они носили кожаные бриджи, и, согласно старым записям, «эксперт проливал немного пива на скамью, и садился на неё; и если его бриджи прилипали к скамье, он мог вынести вердикт, что пиво созрело».

У Реншоу было предчувствие, что современные методы ничем не лучше. Он конечно не ставил вопрос о том, что профессиональные дегустаторы — обманщики, но он поставил под сомнение, что человеческий язык более чувствительный, чем кожаные штаны. Правда у него не было шанса проверить свою теорию, до тех пор пока, пару лет назад, к нему не обратились представители большой компании по производству виски.

У них была проблема, типичная для любого производителя виски. Кроме низших сортов, большинство марок виски одного типа содержали одно и то же количество алкоголя, и одинаково влияли на человека. Следовательно, единственное в чём они могли конкурировать — это аромат. Люди с действительно тонким чувством аромата довольно редки, но большинство всё-таки чувствуют разницу различных брендов, и пристращаются к определённому вкусу. Когда производитель виски находит вкус, который оказывается популярным, он может заработать миллионы долларов.

Но это грубый трюк. Не важно насколько строго контролируются процессы дистилляции и выдержки, две разные партии напитка не будут иметь одинакового вкуса. Из двух партий зерна, собранных со смежных полей, или даже с двух частей одного поля, могут получиться совершенно разные ароматы. Это главная причина, по которой большинство виски — бленды. Это также причина того, почему производители виски платят до $15000^[2] в год людям, именующимся «языками». Они смешивают разные партии алкоголя, и сравнивают результаты с прошлыми запасами. Таким образом «языки» помогают поддерживать аромат напитка постоянным.

Но всё равно периодически что-то идёт не так. Зачастую клиенты возвращают напитки ящиками, с громкими жалобами, что «этот вкус ужасен, никакого сходства с прошлой партией». Иногда виноват сам клиент: люди жалуются, что вкус виски, кофе, сигарет, сыра или мороженого изменился, хотя фактически изменилось их чувство вкуса. Но также было достаточно случаев, когда производители виски обнаруживали, что проблема в их продукте. И то, что же на самом деле произошло — загадка.

Компания, обратившаяся к Реншоу, не знала, разбирается ли он в виски, или нет, но они слышали о его работе с чувством вкуса. С может ли он разгадать загадку? Эта проблема привела его в восторг, и он подозревал, что уже знает ответ, но он не хотел бросать преподавание и свои разнообразные психологические исследования. Он порекомендовал компании нанять одного из самых блестящих его выпускников по фамилии Шофилд.

Одним из первых шагов, Шофилд попробовал устроить примерно тот же розыгрыш, что однажды провёл другой ассистент Реншоу. Компания держала трёх «языков», которые были высшими экспертами в своей области. Шофилд дал им одинаковые образцы, и попросил их описать различия. Хотя они были специалистами, и не нафантазировали столько, сколько нафантазировал Реншоу, но они всё-таки обнаружили разницу. Не посвящая их в секрет эксперимента, Шофилд устроил им следующий тест с теми же образцами на следующий день — они нашли новые различия.

Это подтвердило подозрения Реншоу: «плохие» партии напитков появились из-за того, что даже самые высокочувствительные языки врали. Никто не сошёл с ума из-за этого трюка, даже сами эксперты. Помимо экспертизы, они были значимыми руководителями, чья карьера не зависела целиком от дегустации. И когда они узнали, что ошибка в них самих, они объединились в порыве решить эту проблему.

Реншоу и Шофилд разработали тройной план. С помощью тренировок на научной основе, они обучили трёх «языков» и множество других людей в компании, как развить в себе более острое распознавание вкуса. Они также разработали словарь терминов, который позволял более точно описывать вкус. Но главным их шагом было, как это называют психологи, «калибровка испытуемых».

Во-первых, они протестировали трёх «языков», чтобы определить их «пороги» и «границы ошибки». Затем они сделали то же самое для нескольких дюжин других сотрудников компании, которые были записаны в дегустаторы (помимо основной должности). Это дало Реншоу и Шофилду набор графиков, показывающих, насколько часто каждый из 40 или 50 дегустаторов ошибались на большой выборке попыток.

С помощью этих графиков они составили сложные математические формулы, для обработки результатов дегустации от групп или от одного человека. С этими формулами психолог может, взяв результаты по 20 экземплярам, очень близко посчитать насколько этот человек будет ошибаться в будущем в этой же области. Прогнав по ним около 50 человек, можно фактически отследить и откорректировать фактор человеческой ошибки. В итоге компания научилась контролировать вариации аромата виски своего бренда в таких пределах, в которых средний потребитель не замечает разницы.

В компании были настолько впечатлены результатом, что они не только дали Шофилду важную руководящую должность, заплатили Реншоу солидный аванс за работу консультантом в будущем, но и оплатили большую часть счетов для создания лаборатории вкуса в штате Огайо. Работа этой лаборатории ни коим образом не ограничивалась виски, большинство исследований велось по психологическим аспектам вкуса и запаха, двух чувств, настолько заброшенных учёными. В наши дни учёные не пришли к единому мнению ни по поводу того, сколько вкусовых рецепторов во рту человека, ни по поводу того, как в действительности они работают. Ещё меньше они понимают, как работает обоняние.

Лаборатория вкуса расположена в небольшой комнате наверху кирпичного здания в кампусе. Автор этой статьи приехал сюда ближе к концу изматывающего дня, в нетерпении, слышав, что Реншоу хранит здесь неплохой запас виски, и по прошлым встречам знав, что он щедрой рукой наливает своим гостям. Но тем вечером ожидания его не были оправданы. Реншоу держит весь лабораторный виски запертым на ключ. Самые недвусмысленные намёки не увенчались успехом. Реншоу отпирает виски только для целей эксперимента, и у него очень чёткое понятие о том, что является экспериментом, а что нет. За пять визитов в лабораторию, всё что автор получил — несколько капель дистилированной воды.

Реншоу очень гордится своей дистилированной водой. Он покупает самую чистую воду, а затем ещё несколько раз прогоняет её через дистиллятор, чтобы получить настолько безвкусную субстанцию, насколько возможно. Джеймс Б. Трамп, один из его выпускников, любезно предложил мне её попробовать. «Видите», сказал он с гордостью, «совершенно никакого вкуса». Затем, повозившись с какими-то бутылками, он капнул несколько капель жидкости на мой язык, и сказал: «теперь скажите мне, что это за вкус». Вдумчиво попробовав, я ответил: «очень, очень слабый сладкий вкус». Реншоу и Трамп ухмыльнулись. Я попался на один из самых старых психологических трюков: вторая проба была такой же? как и первая, но, ожидая новый вкус, я его почувствовал.

На первый взгляд, лаборатория похожа на блеклую кухню, комнату для проявки фотоплёнки со включенным светом, или подсобное помещение в аптеке. Здесь стоит побитое старое кресло дантиста, в котором подопытные сидят, в то время как им на язык капают жидкости с разным вкусом. Здесь всё выглядит довольно уныло, но в этой комнате делались открытия, которые возможно окажут огромное влияние на вкус сотен пищевых продуктов.

Некоторые вещи, которые Реншоу и его ассистент могут делать, выглядят как шоу волшебников. Например, используя только три реактива — этилацетат, бутилацетат и изопропил — Реншоу может имитировать почти любой аромат. Он делает это, смешивая все три вещества в разных пропорциях, и изменяя температуру раствора.

Некоторые из фактов, выясненных в этой комнате, происходят из домашнего быта. Например, томатный сок имеет лучший вкус при комнатной температуре. Слегка охлаждённым он теряет некоторые из более тонких привкусов, а если охладить до минимума, то большая часть вкуса пропадает. Ананасовый и апельсиновый соки, однако, имеют лучший вкус немного охлаждёнными — примерно настолько, сколько может дать один кубик льда. Подогретым, ананасовый сок становится совершенно отвратительным, а переохлаждённым — относительно безвкусным.

Виски лучше всего раскрывает свой вкус при комнатной температуре, или немного охлаждённым. Излишнее охлаждение проявляет нежелательный привкус. Если виски тёплый, он становится похож по вкусу на лак, растворитель краски, или средство для чистки туфель, в зависимости от бренда.

Маленькие дети склонны отказываться пить из бутылочки, если молоко на 5 градусов теплее или холоднее. Матерям лучше пользоваться для этого термометрами, чем старым методом, капая капли на запястье. Ребёнок также часто отказываются от пюре не только потому что им не нравится вкус, но и потому что температура на несколько градусов отличается от той, которую он предпочитает.

Каждый последующий эксперимент убеждает Реншоу, что большинство людей живы только на 20 процентов, или, как он говорит, достигли только «порядка двадцати перцентилей утилизации модуляции ощущений». На самом деле, он верит, что в некоторых отношениях процент ещё меньше. Серия экспериментов несколько лет назад показала, что так называемое тактильное чувство может быть обострено на 700 процентов посредством небольшой тренировки.

Реншоу работал и над проблемой, ощущений через кожу. Многие психологи и анатомисты описывают это как то, что у нас есть специальные нервные окончания, которые дают мозгу сигналы об ощущениях на поверхности. Но другие сомневаются, что ответ полон. Как психолог, Реншоу верит, что это в лучшем случае только небольшая часть ответа.

В этих экспериментах Реншоу завязывал человеку глаза, и мягко подталкивал его в двух точках на предплечьях одновременно. Он хотел обнаружить, как далеко две точки должны находиться, чтобы человек ощущал их как два отдельных толчка. Он обнаружил, что у среднего человека эти точки должны отстоять хотя бы на 14 миллиметров. На меньшем расстоянии подопытные не могли заметить различий между двумя толчками и одним. Но затем Реншоу заставил их попрактиковаться какое-то время, и они научились различать два толчка на расстоянии двух миллиметров. Это один из примеров, почему Реншоу убеждён, что большая часть людей могут научиться обострять чувствительность до такого уровня, что они смогут делать вещи, которые считаются экстраординарными. Для зрения и памяти он уже предоставил достаточно доказательств, что это так. В разработках, касающихся кинестетики и вкуса, он считает, что он ещё только на начальных стадиях. Но он уже научил десятки студентов ощущать вкусы, о существовании которых они и не подозревали. Нетренированные студенты, сделав глоток лимонада, говорили, что на вкус это «…ок, как лимонад». После тренировки, они смогли различать как минимум дюжину вкусов и запахов, и разные составляющие лимонада. Они стали получать гораздо больше удовольствия, пробуя разную пищу и напитки, и гораздо меньше добавлять в пищу соли, перца, сахара.

Женщина, бросающая три чайные ложки сахара в кофе, мужчина, трясущий перечницу своей тяжёлой рукой, и те, кто говорят, что все сигареты имеют одинаковый вкус, по словам Реншоу, признают себя болванами в области ощущения вкуса. Вкусовые рецепторы можно натренировать так, что крайне небольшое количество вкусового вещества даст много ощущений. Это так, потому что все вкусы — фактически, все вещи, от которых мы получаем ощущения, — запускают реакции, которые, если им не препятствовать, будут создавать ощущения в течение некоторого времени. Небольшое количество сахара запускает чувство сладости. Если добавить больше сахара — это многого не изменит, и даже может притупить реакцию. Следуя этой теории, Реншоу даже научил себя получать такой же эффект от одной порции виски с содовой, как раньше получал от четырёх. «Проблема», говорит он, «в том что мы не даём эффекту от первой выпивки продолжать действовать. Если мы перестанем пить, реакция от выпивки может длиться час или больше. Заливая поверх второй стакан, мы делаемся очень пьяными, но если мы ставим своей целью приятный эффект релаксации, это просто пустая трата хорошей выпивки».

Таким трюкам, однако, нельзя научиться за один раз. К сожалению, не существует волшебных таблеток для любого типа самосовершенствования, будь то выпивка или сила мышления. «Вы не можете научиться таким вещам, просто читая книгу или статью журнала», говорит Реншоу; и если это для вас звучит слишком очевидно, Реншоу может привести пару случаев, когда определённо разумные люди, слышавшие о его работе, умоляли его объяснить им его секрет «по-простому, в двух словах».

Даже старательная практика может не дать немедленных результатов. Студенты, тренирующие свой вкус, могут работать порядка шести недель, пока не почувствуют улучшения, но когда оно приходит — оно существенно. Феномен внезапного успеха достаточно типичен для любого обучения, будь то квантовая теория, или то, как правильно махать клюшкой для гольфа. Психологи называют его «правилом подсознательного усвоения метода». Они говорят, что на начальной стадии обучения чему-то новому, когда тебе кажется, что ты практически никуда не двигаешься, мы подсознательно учимся, — но в это время нам кажется, что мы безнадёжно застряли. Вильям Джеймс, в некотором роде отец современной психологии, имел в виду примерно ту же вещь, когда сделал своё парадоксальное замечание: «бегать на коньках мы учимся летом, а плавать зимой».

Другой пример можно найти в феномене, с которым часто сталкивается каждый из нас. Проблема в обучении или в обычной жизни может выглядеть настолько сложной, что кажется что её невозможно решить. Чем больше мы пытаемся, тем в более безвыходной кажется ситуация. Однако, следующим утром, всё оказывается до нелепости простым. И это не только потому, что мозг отдохнул и освежился. Мы фактически уже собрали все ингредиенты решения вчера, но просто не осознали их таковыми, и не объединили их. В течение ночи, подсознание распознало паттерн, необходимый для того чтобы они все вместе обрели смысл.

Другой момент, который современные психологи доказали, состоит в том, что мы учимся лучше всего, когда обстоятельства вынуждают нас делать это. Реншоу использует этот метод в некоторой форме, когда преподаёт. Его лекции состоят больше из провокационных или незаконченных высказываний, чем из догматического изложения. Однако сейчас его курсы посещают больше прожжённые ветераны, которым присуще реалистичное отношение, и они требуют немедленного доказательства. Из-за того, что он вместо конкретных практических ответов читает им оторванную от реальности ерунду, они задают ему резкие циничные вопросы. Иногда это побуждает Реншоу давать себе волю заваливать их потоком фактов, изъясняясь с помощью научного жаргона, — что вызывает у них чувство некоторого ошеломления.

Реншоу утверждает, что ничто, даже его эксперименты с доктором Сало Финкельштейном, одним из лучших мастеров памяти в мире, чьи способности научно доказаны, не даёт ему признаков пределов, до которых чувства человека могут быть натренированы. Реншоу верит что каждый из нас может сделать что угодно, с условием, что он этого хочет. Он верит, например, что ни один разумный человек не может быть окончательно «тупым в арифметике», или «не разбирающимся в картах»; единственная вещь, которой им недостаёт, это настоящее желание хорошо считать или хорошо играть в карты. Он думает, что то же самое происходит и со слухом — кроме, конечно же, случаев заболеваний или явных повреждений — и со вкусом, и с обонянием, со зрением и чувством осязания. Он даже приводит доводы в пользу того, что поразительное зрение австралийских аборигенов-охотников, индейцев, и некоторых американских пограничников, объясняется просто тем фактом, что их желание хорошо видеть — ради того чтобы выжить в своей среде — было настолько непреодолимым, что они научились этому. Он считает, что каждый нормальный современный человек, даже если он носит очки из-за того что он думает, что близорук, может развить у себя такое же неординарное зрение. Фактически, Реншоу верит, что все мы потенциальные гении, если оценивать по современным стандартам, которые просто не научились пользоваться своими способностями, данными от рождения.

(Спасибо Майку Виттелсу, Шори Чапману, и Гасу Гинтону. «Ты не так умён, как мог бы» издано в оригинале в Saturday Evenging Post, 17 апреля, 24 апреля, и 1 мая 1948 года.)