В прошлом я был фанатичным поедателем ноотропов. Употребил, наверное, килограмм прамирацетама.

Краткое резюме:

• фенотропил – мясо, агрессия, дым из ушей;
• прамирацетам – подавление эмоций и настрой бесконечно работать;
• оксирацетам – неадекватная беготня;
• пикамилон – красные глаза;
• колурацетам – возврат в адекватность за 5 минут (во время аврала в 4 ночи), либо лёгкий подъём и активность в штатное время;

Насколько помню, в период приёма ноотропов у меня увеличилось количество инсайтов, и состояний, когда одна идея появляется за другой, и остановиться невозможно. Часто это длилось часов до 4х утра. Был также ряд экспериментов с работой по 12 часов в сутки (важно заметить – работы НЕТТО, т.е. например, писать код 12 часов), а также ограничением сна много дней подряд.

Сейчас “всю ночь не спать, работать” уже не престижно, особенно среди тех, кто организован и стремится к качественным (в противовес количественным) результатам. У меня остался один колурацетам. Он самый классный. Но уже не помню, когда в последний раз его принимал.

Далее: о ноотропах, стрессе, настроении, как лучше модулировать своё мышление, и почему.

Те, кто относится к ноотропам скептически — невольные жертвы так называемой «Парадигмы Панглосса». Они верят, что структура и физиология мозга человека стали настолько совершенными в процессе эволюции, что любое вмешательство в эту сверхгибкую интеллектуальную систему принесёт больше вреда, чем пользы. Естественно, что идея стать умнее, просто выпив таблетку, звучит неправдоподобно. Она скорее звучит как заголовок статьи из жёлтой газеты, чем как тезис из солидного научного издания.

Однако, как свидетельствует книга Дина-Моргенталера-Фоукса (далее Д-М-Ф), «разоблачители» оказались не правы. С одной стороны, множество препаратов с антихолинергическими свойствами^[1] определённо являются «тупыми таблетками». Они ухудшают память, бдительность, речевые навыки и креативность мышления. С другой стороны, разнообразие холинергических препаратов и пищевых добавок, входящих в арсенал современного любителя smart drugs, способны мягко, но ощутимо улучшить результаты когнитивных тестов.

В первую очередь улучшение результатов заметно у страдающих болезнью Альцгеймера. Их проблема — это прогрессирующая и непропорциональная гибель холинергических нейронов^[2]. Но, как минимум потенциально, «умные таблетки» способны служить и здоровым людям. Стареющий «естественным» путём человек может получить существенную пользу от дополнительного повышения уровня ацетилхолина, улучшения синтеза АТФ, усиления притока крови к мозгу и утилизации глюкозы и кислорода.

Современные исследования ампакинов — модуляторов AMPA-рецепторов — дают основание полагать, что в ближайшем будущем ноотропы помогут даже молодым людям мыслить лучше и ярче.

По сравнению со старой книгой «Smart Drugs», в новой книге представлена дополнительная информация по пирацетаму, ацетил-L-карнитину, вазопрессину, и нескольким витаминным программам. В «Smart Drugs II» появились описания таких препаратов, как селегилин (L-депренил), мелатонин, прегненолон, DHEA, Ондансетрон («Зофран»). Также в книге вы найдёте весьма интригующий раздел «вопросы и ответы», и руководство по дальнейшему чтению.

В чём же сложность? Одна из проблем, которой не все авторитетные специалисты по ноотропам уделяют достаточно внимания, — это сложное взаимодействие интеллектуальной продуктивности и настроения^[3]. Следовательно, надо предпринять все меры предосторожности перед тем, как вмешиваться в баланс ацетилхолина-норадреналина. К примеру, мыслительное перевозбуждение, связанное с повышенным уровнем ацетилхолина, говорит об одном из вариантов «норадреналинэргической» депрессии. Доминирующая холинергическая активность в переднем мозге, причиной которой часто бывает хронический неконтролируемый стресс, может приводить к уменьшению чувствительности к вознаграждению, к неспособности выдерживать напряжение, и к подавлению поведения^[4].

В таком модуляционном эффекте, возможно, заложен генетический смысл. Высокая интенсивность рефлексивных мыслей может быть эволюционной адаптацией на случай когда дела идут плохо. Когда всё хорошо, например в оптимальной разновидности «состояния потока», нам не нужно ни о чём беспокоиться. Следовательно, ускорение холинергических функций, отдельно и в отсутствие другого фармакологического вмешательства, может снизить настроение. Более того, оно может вызвать депрессию у восприимчивых субъектов. Точно так же, блокаторы бета-адренорецепторов (например пропранолол) могут вызвать депрессию и апатию. И наоборот, антихолинергические «dumb drugs» иногда могут давать эффект повышения настроения, вплоть до делирия. Несомненно, антимускариновые^[5] препараты, действуя в прилежащем ядре^[6], способны даже вызвать «безумную» эйфорию.

В наши дни уже кажется аксиомой то, что главное — заставить людей мыслить глубже. Наша система образования пронизана интеллектуальным снобизмом, который превозносит академический успех над эмоциональным благополучием.

В нашу эпоху экзаменационные ритуалы, граничащие с институционализацией жестокого обращения с детьми, собирают большую дань с юных жизней. Депрессия и тревожные расстройства среди подростков типичны, и продолжают расти. Имеет смысл вспомнить, что исследовательских лабораториях часто проводят эксперименты по содержанию животных в режиме «постоянного мягкого неконтролируемого стресса», дабы вызвать депрессию. Затем на этих животных тестируют предполагаемые новые антидепрессанты дабы увидеть, можно ли предотвратить их отчаяние с помощью патентоспособных препаратов. «Хронический мягкий стресс», в котором мы обычно держим наших подростков, может иметь то же влияние и на здоровье студентов. Но в этом случае уже не прилагается никаких организованных усилий предотвратить его. Вместо этого жертвы стресса часто начинают лечить себя этиловым спиртом, табаком и уличными наркотиками. Как минимум, есть большая вероятность что эти деформированные и ещё эмоционально не развитые умы нуждаются скорее в препаратах для коррекции настроения, а не усиления когнитивных функций. Улучшать память имеет смысл только если происходящие события вообще стоит запоминать.

Одно из возможных решений этой проблемы — использовать холинергические препараты, которые одновременно влияют на уровень дофамина (такие как пирацетам или анирацетам). Некоторые исследователи предполагают, что мезолимбическая дофаминовая система — это конечный метаболический путь для получения удовольствия. Эта гипотеза, вполне вероятно, слишком упрощена. Есть сложности: в основе ощущения счастья лежит не сам нейротрансмиттер дофамин, а постсинаптические метаболические каскады, запускаемые им. Другие исследования предполагают, что эндогенная опиоидная система, а именно активация мю-опиоидных рецепторов, даёт чистое удовольствие. В то же время мезолимбический дофамин усиливает побудительную мотивацию, т.е. чувства «желаю» и «люблю» могут иметь разную основу — не смотря на то, что они связаны. Более того, существуют препараты, одновременно поднимающие настроение и улучшающие память, такие как ингибиторы фосфодиестеразы (например селективный ингибитор PDE4 ролипрам), которые действуют в других нервных путях, ускоряя и укрепляя память путём пролонгирования доступности CREB. В любом случае, многие из самых популярных smart drugs, обсуждаемых Д-М-Ф, действительно влияют и на холинергическую, и на дофаминергическую системы. Кроме того, препараты наподобие анирацетама улучшают глютаминовую активность гиппокампа. Функция гиппокампа критична для памяти и для настроения. Таким образом, недавно разработанные ампакины, препараты, дающие длительную потенциацию глютаминовых АМПА-рецепторов, являются действенными усилителями памяти и ноотропами будущего.

Другой подход улучшить одновременно настроение и интеллект — чередовать или комбинировать агонист холина и с другим, главным образом дофаминергическим препаратом. Здесь, надо сказать, есть методологические проблемы. Улучшение результатов тестов с применением так называемых «умных» дофаминергических препаратов могут иметь другие причины. Не все исследования должным образом исключают такие влияющие на результат факторы, как усиленная бдительность, моторная активность, повышенная мотивация от «чисто ноотропного» эффекта. Уже селективный ингибитор обратного захвата дофамина аминептин (Сурвектор) одновременно даёт эффект повышения настроения и ноотропный эффект. Точно так же, селегилин (он же L-депренил) потенциально имеет свойства улучшителя качества жизни. Селегилин — селективный необратимый МАО-b ингибитор с антиоксидантным, анти-нейродегенеративным и стимулирующим иммунную систему эффектами. Он замедляет вывод не только дофамина, но и фенилэтиламина, который содержится в некотором количестве в шоколаде и высвобождается в состоянии влюблённости. Селегилин также стимулирует высвобождение пероксида дисмутазы — это ключевой энзим, помогающий нейтрализовать разрушительные свободные радикалы. Постоянно и в небольших дозах, селегилин увеличивает продолжительность жизни у крыс примерно на 20%. Он усиливает драйв, либидо и выносливость. Сам по себе, он улучшает результаты когнитивных тестов у пациентов с болезнью Альцгеймера, а также у некоторых здоровых людей. Он успешно используется для лечения синдрома когнитивной дисфункции у собак. В 2006 году, в более высокой (т.е. менее МАО-b—селективной) дозировке, селегилин был лицензирован как антидепрессант EMSAM — в трансдермальной форме. Селегилин также защищает дофаминовые клетки от оксидативного стресса. В нашем мозге всего лишь около 30-40 тысяч дофаминэргических нейронов. Мы можем терять около 13% из них за 10 лет взрослой жизни. Конечная потеря 70%-80% этих клеток ведёт к болезни Паркинсона и, довольно часто, к депрессии. Определённо, любое средство, которое способно восполнять этот бесценный ресурс, может стать важным средством в улучшении качества жизни.

В 2005 году в Европе появился второй селективный МАО-b—ингибитор, разагилин (Азилект). Через год он стал производиться и в США. В отличие от селегилина, разагилин не оставляет следов метаболизма амфетамина — что является определённым терапевтическим преимуществом.

Заглядывая чуть дальше, бифункциональный ингибитор холинэстеразы и МАО-b ладостигил действует как улучшитель и настроения и когнитивных функций. Ладостигил обладает нейропротекторными функциями, потенциально замедляет старение. Он получил лицензию к широкому применению лишь несколько лет назад.

Больно ли быть умным?

Есть ли здесь подводные камни? Есть одна стратегическая проблема в программе, предлагаемой Д-М-Ф: Нужна крайняя осторожность в применении описываемых препаратов. Экспериментирование на себе и приём самодельных коктейлей из «умных таблеток» может нести в себе существенные и малоисследованные риски.

Рассмотрим, к примеру, состояние генетически модифицированной «умной мыши», с дополнительным NDMA-рецептором типа NR2B. Известно, что такая мышь страдает от хронически повышенной чувствительности к боли. Усилители памяти, также как и генетические изменения, нацеленные на рецепторы того же типа, могут привести к неприятным побочным эффектам у людей. Наоборот, антагонисты NDMA-рецепторов, такие как диссоциативный анестетический препарат кетамин, вызывает амнестический, антидепрессантный и анельгетический эффекты — как у людей, так и у животных.

Улучшенная память сама по себе может быть смешанным удовольствием. Даже у не употребляющих препараты и хронически забывчивых людей разнообразные навязчивые и травматичные мысли могут вызывать большие неудобства. Воспоминания иногда могут оставаться в памяти месяцами, годами, и даже десятилетиями. Неприятные воспоминания могут снижать качество жизни в том числе и у тех, кто не страдает посттравматическим стрессовым расстройством. Подобные эффекты от использования усилителей памяти могут сделать нечто худшее, чем просто заполнить наши головы информационным шумом. Эти препараты могут врезать травмирующий жизненный опыт ещё глубже в нашу память. Или того хуже, улучшители памяти могут привести к непроизвольному пробуждению этих воспоминаний, усиленных до невиданной ранее интенсивности.

В противоположность этому, химические препараты, которые способны помочь нам забыть неприятные воспоминания, могут значительно улучшить жизнь человека и позволить нам пользоваться памятью гораздо эффективнее. В отличие от памяти компьютеров, человеческая память не может быть избирательно очищена. Но в теории эти ограничения через какое-то время можно будет обойти. Синтез улучшенных версий ингибиторов протеазы (таких как анисомицин) может позволить нам селективно подавлять ужасные воспоминания. Если такие средства будут доступны для персонального применения, то они потенциально позволят избавляться от скверных и неприятных воспоминаний по нашему желанию — альтернатива тому, как люди топят свои печали в алкоголе или неразборчиво притупляют свои чувства с помощью транквилизаторов. В будущем, доступность двух технологий по двум направлениям, таким как:

1. усилители памяти, для мыслей, которые нам полезны,
2. селективные амнестики, для подавления нежелательных воспоминаний

— обещает улучшить качество жизни существенно сильнее, чем использование современных smart drugs.

Такой утопический набор инструментов ещё далёк от нас. С нынешними примитивными знаниями сложно усилить функцию даже одного нейротрансмиттера или рецептора без компенсационных и часто нежелательных эффектов от других. Предприимчивые и успешные ведомые дофамином люди, независимо от того, получают ли они его естественным образом или как-то ещё, обычно крайне продуктивны — но они редко предстают расслабленными, тёплыми и сопереживающими. Это так, потому что, говоря грубо, дофаминовый разгон склонен ослаблять их «социальные серотониновые» функции. К сожалению, тесты предполагаемых smart drugs как правило отражают общепринятую концепцию интеллектуальности. Возможно, современные «альфа-самцы» с высоким IQ будут выглядеть ограниченными ботаниками в глазах потомков: тесты IQ, как и классические школьные и вузовские экзамены, упускают из вида творческий и практический интеллект. А также они просто игнорируют социальное мышление. Социальный интеллект, и близкое ему понятие «эмоциональный IQ» — это вовсе не второсортная замена для тех, кто набрал мало баллов IQ. В противоположность, гипотеза макаки Макиавелли говорит о том, что эволюцию человеческого интеллекта двигали наши способности понимать других. Высокий уровень понимания намерений («ты веришь, что я надеюсь, что она думает, что я хочу…» т.д) — центральное качество продвинутых социальных существ. Уникальная особенность человеческого ума — это адаптация к решению социальных проблем, и отдельные преимущества, которые она несёт. Тем не менее, фармацевтические препараты, которые усиливают наши способности к эмпатии и социальные навыки, расширяют наше сознание или улучшают наше интроспективное понимание себя — не являются типичными кандидатами в smart drugs. Эти качества — не то, что квалифицируется как «интеллект» в нашей традиционной (мужской) системе ценностей. Например, в научном сообществе, соревновательное поведение между «альфа-мужчинами» часто маскируется под стремление к познаниям. Определённо, эмоциональную грамотность гораздо сложнее измерить, чем способность решать головоломки или успехи в тестах на словесную память. Но, переиначив слова Роберта МакНамара, нам надо прекратить делать то, что важно для измерений, и найти пути сделать важное доступным для измерения. По некоторым критериям, современные тесты IQ гораздо лучше измеряют склонность к аутизму, чем зрелую интеллектуальность. Таким образом, прежде чем химически изменять своё мышление, важно критически осмыслить, какие способности ты хочешь улучшить, и какую конечную цель преследуешь.

На практике первый и самый скучный совет оказывается самым важным. Многим потенциальным пользователям умных таблеток будет проще и лучше прекратить принимать транквилизаторы, снотворное и токсичные рекреационные наркотики. Принимать пищу, богатую омега-3, есть больше овощей, и в целом улучшить диету. Попробовать больше решать задачи, которые требуют думать. Один из самых лёгких путей улучшить память — увеличить приток насыщенной кислородом крови к мозгу. Этого можно достичь через бег, плавание, танцы, быструю ходьбу и занятие сексом. Регулярные энергичные упражнения также способствуют росту нервных клеток в гиппокампе. Рост клеток в гиппокампе потенциально улучшает как настроение, так и память, и когнитивные способности. Интеллектуалы любят цитировать Дж.С. Милла: «лучше быть несчастным Сократом, чем счастливой свиньёй». Но счастье как правило полезно для гиппокампа. Уменьшенный объём гиппокампа — это анатомическая характеристика депрессивного человека, она коррелирует с продолжительностью его депрессии.

При сегодняшнем уровне невежества, домашние средства очень часто — лучший выход. Умеренное потребление обычного ингибирующего аденозин кофеина улучшает концентрацию, настроение и бдительность; усиливает высвобождение ацетилхолина в гиппокампе; статистически уменьшает риск суицида. Регулярный приём кофе усиливает ингибирование ферментов МАО-a МАО-b за счёт нейроактивных бета-карболинов. Кофе также богат антиоксидантами. Для тех, кто не пьёт кофе, вероятность получить болезнь Паркинсона примерно в 3 раза выше. Мичиганское исследование обнаружило, что приём кофеина коррелирует с улучшением сексуальной активности у людей пожилого возраста.

Перед тем как прибегать к таблеткам, стремящиеся к интеллектуальным вершинам могут попробовать начинать день с завтрака с низким содержанием жира и высоким содержанием углеводов — мюсли вместо щедро сдобренных маслом круассанов. Такой подход улушает память, энергию и уровень глюкозы в крови. Диета, богатая омега-3, также улучшит эмоциональное и интеллектуальное здоровье. Жирная пища, с другой стороны, может оставить ощущение путаницы в голове, сонливости и апатии. Если хочешь держать себя в форме, и избежать привычной послеобеденной сонливости, обильные жирные ланчи — не лучшая идея. Жир высвобождает холецистокинин в двенадцатиперстной кишке. К примеру, небольшое внутривенное вливание холецистокинина делает человека вялым и подавленным.

Но следовать этим предостережениям не значит развести руками и признать поражение. Креативная психофармакология зачастую может обойти проблемы уже в наши дни. Такие зачастую эффективные комбинации, как метилфенидат (Риталин) с пролонгированным действием вместе с селективным ингибитором обратного захвата серотонина, таким как флуоксетин (Прозак), вероятно сильно недооценены. Их можно применять шире, как в клинической психиатрии, так и, в контексте стратегии наименьшего вреда, вместо уличных наркотиков. Определённо — нет безопасных лекарств, но есть безопасные дозировки. Тем не менее, некоторые smart drugs, такие как пирацетам, в самом худшем случае безвредны. Такие препараты, как альфа-1 адренергический агонист адрафинил (Олмифрон), в типичном случае дают эффекты повышения настроения и интеллектуальных сил. Адрафинил, так же как и его химический кузен модафинил (Провигил), усиливает бодрость, бдительность и ментальную фокусировку. Его более-менее чистое воздействие на ЦНС позволяет делать вывод, что он не вызывает нежелательной периферийной симпатетической стимуляции.

К сожалению, простой человек сейчас очень плохо обслуживается профессионалами. Состояние невежества и зависимости активно воспитывается среди широких масс. Таким образом, очень мало смысла советовать консультироваться с врачом тем, кто хочет применять книгу Д-М-Ф на практике. Потому как ваш врач, скорее всего, либо не захочет знать об этом, либо не захочет, чтобы вы знали.

Однако традиционные формы цензуры, обработки новостей и правительственный информационный контроль сдали свои позиции, и теперь Сеть всё больше входит в повседневную жизнь человека. И всё больше и больше людей сталкиваются и затем исследуют разнообразные препараты и их комбинации, предложенные новейшими фармацевтическими исследованиями. Они всё больше ведут себя как клиенты, а не как люди со снисходительным ярлыком «пациент». Те, кто за пределами круга избранных, ранее были обязаны играть роль скромных просящих. Всё больше сторонников свободы осознавали себя в милости у тех, кто выписывал или отказывал в рецепте — у агентов лицензированных фармацевтических картелей. Теперь, когда контроль картелей дал сбой, появилась особенно срочная и важная потребность в высококачественной и полной информации в широком доступе. Сможет ли Д-М-Ф удовлетворить этим критериям?

Книга «Smart Drugs II» провозглашает открытость критике — но затем она пытается решить нерешаемую проблему. В вечной проблеме между доступностью и научной точностью информации уступки делаются с обоих сторон. Зачастую, тон Д-М-Ф полон энтузиазма. Их описания препаратов и процитированные источники не всегда имеют должного веса с точки зрения количества и качества исследований. Они также обошли стороной многие научные журналы, в некоторых из которых были опубликованы самые интересные результаты. Включение анекдотичных персональных отзывов неизбежно вызовет возмущение любого учёного-медика. Более того, нужно всегда подчёркивать, что научный стандарт крупного, двойного слепого плацебо-контролируемого исследования, до сих пор довольно редко удовлетворяется в этой области вообще.

Глядя вперёд, нынешние препараты для улучшения памяти, интеллекта, эмпатии и других качеств — пока только временные варианты. В конечном счёте, стойкое счастье и превосходящий интеллект однажды будут генетически запрограммированны, и станут повсеместными среди наших последователей-постчеловеков. Однажды мы перестанем принимать препараты для того чтобы исправить дефекты природы. Генная терапия по улучшению интеллекта и памяти уже неотвратимо надвигается. Но в целях восполнения недостатков системы образования, настроенной на выпуск невежд в области фармакологии, Smart Drugs 1 и 2 даёт хороший доброжелательный старт.